Все потомки викингов гордятся своими предками. Мирные, нейтральные потомки гордятся тем, что их предки насильники и убийцы. С любовью изучают и выставляют в музеях орудия их преступлений. Те, кого хватает только на нейтралитет чувствуют ностальгию за переполненностью жизни. Она перевешивает любые преступления, ей история прощает все. Доказательства этой переполненности и есть то, что мы ищем в исторической повести. Только это нам по настоящему интересно в ней.

Казачество осталось чуть ли единственной светлой страницей в истории народа. То казачество, которое столько раз противопоставляло себя этим интересам, и столько раз предавало приоритеты той точки зрения, с которой мы оцениваем его сегодня. Мы, наследники того народа, который столько раз бывал бит ими и столько пел о них, мы любуемся в них переполненностью жизнью. Это были люди, которые бросали своих матерей и матерей своих детей, чтобы защитить интересы Матери Божьей. Им не нужен был свой домик, но был очень нужен Стамбул, у них было слишком много жизни, чтобы беречь ее. И она вся вылилась. Еще есть личности, которые могут быть только у власти или в тюрьме. Но кругом слишком много людей, а в уголовном кодексе слишком много статей. Все то, что раньше приносило славу, сейчас приводит в тюрьму. Не стало воинов - только сторожа. Слабость респектабельна. Сила преступна. Потому, что они слишком слабы, чтобы вынести какое-либо насилие. Тот, кто идет к полноте жизни, в своем рюкзаке должен держать смерть. Так было всегда, но сегодня полноценность - это игра со смертью в перспективе тюрьмы.